*
Уважаемый номер 635, я не ваша обычная горничная. Она сегодня взяла выходной и вернется в четверг. Я забрала три мыла из душевой кабины, как вы просили. Те шесть кусочков я убрала с полочки, чтобы они вам не мешали. Их я положила на коробку с бумажными салфетками, на случай, если вы вдруг передумаете. Туда я положила еще три кусочка, так как по инструкции мы должны класть по три кусочка мыла в каждый номер ежедневно. Надеюсь, что теперь все в порядке.
Кати, горничная.

*
Уважаемая горничная, надеюсь, что вы – моя обычная горничная. Кати вам, наверное, не сообщила о моей просьбе по поводу мыла. Вчера вечером, когда я вернулся в номер, выяснилось, что вы положили три маленьких мыла Camay на полочку под шкафчиком. Я буду в вашем отеле жить 14 дней, поэтому я привез с собой свое собственное мыло марки Dial. То есть, те шесть кусочков мыла на полочке мне не потребуются. Они мне мешают, прошу вас их забрать.
Спасибо, С.Берман.

*
Уважаемый мистер Берман, менеджер отеля мистер Грин сообщил мне сегодня утром, что вы звонили ему вчера вечером и выражали недовольство сервисом в своем номере. Поэтому я определила вам новую горничную. Примите мои извинения за причиненные неудобства. По всем вопросам, пожалуйста, обращайтесь прямо ко мне. Звоните 1108 с 8:00 до 17:00.
Спасибо. Элен, администратор.

*
Уважаемая Элен, связаться с вами по телефону я не могу, потому что утром я ухожу в 7:45, а возвращаюсь только в 18:00. Именно поэтому я вчера вечером звонил мистеру Грину. Вы к тому времени уже ушли. Я его попросил что-нибудь сделать в отношении этого мыла. Новая горничная, которую вы мне определили, должно быть, посчитала, что я тут первый день, потому что она положила три кусочка мыла в шкафчик и, естественно, три – в душевую кабину. Всего лишь за пять дней пребывания у меня скопилось целых 24 куска вашего мыла. Не понимаю, зачем вы это делаете.
С. Берман.

*
Уважаемый мистер Берман, вашей горничной Кати были даны инструкции, чтобы новое мыло она вам больше не клала, а все лишнее забрала. Со всеми вопросами, пожалуйста, обращайтесь ко мне по телефону 1108 с 8:00 до 17:00.
Спасибо. Элен, администратор.

*
Уважаемый мистер Грин, пропало мое туалетное мыло марки Dial. Из моего номера исчезло все мыло, включая мое собственное мыло марки Dial! Вчера вечером мне пришлось звонить на reception и просить принести мне мыло. Мне принесли четыре маленьких кусочка мыла Cashmere Bouquet.
С. Берман.

*
Уважаемый мистер Берман, я сообщил нашему администратору Элен о вашей проблеме с мылом. Не могу понять, почему в вашем номере могло не оказаться мыла, потому что горничные должны каждый день класть в каждый номер по три кусочка. Обещаю вам все исправить. Примите мои извинения за причиненные неудобства.
Мартин Грин, менеджер.

*
Уважаемая Элен, кто мог положить в мой номер пятьдесят четыре маленьких мыла Camay? Я обнаружил их там, вернувшись вчера вечером. Мне не нужны пятьдесят четыре куска мыла Camay, я хочу получить обратно свое мыло марки Dial. Вы понимаете, что у меня тут пятьдесят четыре куска вашего мыла? Все, что мне нужно, это мое мыло марки Dial. Пожалуйста, верните мне его.
С. Берман

*
Уважаемый мистер Берман, вы жаловались на излишнее количество мыла в своем номере, поэтому я все унесла. Потом вы жаловались мистеру Грину, что у вас нет мыла. Я вернула все двадцать четыре кусочка, которые уносила, и добавила еще три новых, которые полагаются каждый день. О четырех кусках Cashmere Bouquet я ничего не знаю. Ваша горничная Кати наверное не знала, что я уже вернула вам ваше мыло, и поэтому тоже принесла двадцать четыре мыла Camay плюс три новых. Не знаю, почему вы решили, что наш отель дает клиентам большие кусочки мыла марки Dial. Однако мне удалось найти мыло Ivory, которое я также оставила у вас в номере.
Элен, администратор.

*
Уважаемая госпожа Элен, я хотел бы сообщить вам о состоянии запасов мыла в моем номере на данный момент. На сегодняшний день:
- на полочке под шкафчиком – восемнадцать кусочков Camay в четырех столбиках по четыре и одном по два;
- на коробке с бумажными салфетками – одиннадцать кусочков Camay в двух столбиках по четыре и одном по три;
- на бельевой корзине – один столбик с тремя кусочками Cashmere Bouquet, один столбик с четырьмя кусками Ivory и восемь кусочков Camay в двух столбиках по четыре;
- в шкафчике – четырнадцать кусочков Camay в трех столбиках по четыре и одном по два;
- в душевой кабине – шесть кусочков мыла Camay;
- на северо-восточном углу ванны – одно мыло Cashmere Bouquet;
- на северо-западном углу ванны – шесть кусочков Camay двумя столбиками по три штуки.

Когда Кати будет убираться в моем номере, пожалуйста, попросите ее, чтобы все столбики были как следует выровнены. Передайте ей также, что столбики по четыре имеют тенденцию разваливаться. Осмелюсь внести предложение: все будущие поставки мыла осуществлять на пустой подоконник в ванной. Я купил себе большое мыло марки Dial, которое храню в сейфе отеля во избежание недоразумений.
С. Берман.

Мировая политика уже давно напоминает театр абсурда. На смену четкому структурированию международной среды, которое было свойственно эпохе «холодной войны» с ее фиксированными принципами и предсказуемой логикой, пришел нарастающий беспорядок.

Баланс сил, изучение которого способно помочь в понимании окружающей действительности, нарушился, и не похоже, чтобы он восстанавливался в каком-то виде. Идеологии, служившие раньше инструментами анализа, либо, проиграв, практически исчезли из большого политического обихода, как советский марксистско-ленинский подход, либо, победив, стали догмой и потеряли связь с реальными процессами, как либерализм.

При этом идеологические позывы не исчезли совсем. Утратив концептуальную стройность, причудливо переплетясь с меркантильными интересами, фобиями и укорененными национальными стереотипами, они превратились из способа объяснения происходящего в средство всеобщей дезориентации. Если бы это являлось продуктом чьей-то злой воли — еще полбеды. Тогда клубок можно было бы распутать и поискать противоядия. Но события носят стихийный, никем уже не контролируемый характер, и попытки использовать их в своих интересах бумерангом прилетают обратно. Тем более что те, кто предпринимает такие попытки, по инерции руководствуются обрывками прежних идеологически окрашенных подходов. Это только усугубляет положение.

В подобной обстановке единственное, что способно минимизировать ущерб, это твердая приверженность здравому смыслу, всеобщий отказ от пропагандистской предопределенности и кликушества. Как с этим обстоит дело на Западе — отдельная тема. Если сказать кратко, то плохо, самым свежим примером чему является политико-дипломатическая фантасмагория, царящая вокруг Ливии и вообще событий на Ближнем Востоке, — смесь лицемерия, беспомощности и пропагандистских клише. Состояние же умов в России внушает серьезнейшие опасения.

Концентрация бредовых теорий и антинаучных (зато либо очень зажигательных, либо претендующих на обладание тайным знанием) объяснений международной ситуации, циркулирующих в отечественном публичном пространстве, давно превышает допустимую норму.

Во внешней политике, как и в медицине, разбираются, как известно, все, пикейные жилеты существовали испокон веку. Но теперь их дискуссии из категории чесания языка за бутылкой или беседы с таксистом, чтобы скоротать время поездки, перешли в сферу массовых коммуникаций. Чего, надо сказать, и близко не могло иметь места в советское время. Политические обсуждения тогда были подчинены жесткому идеологическому диктату, однако случайных людей, самовыражающихся на международные темы, в эфире не появлялось.

Рассуждения в стиле «стоит ли класть палец в рот Бриану» называются ток-шоу и транслируются в прайм-тайм. Поскольку нужны еще и рейтинги, пикейных жилетов (а среди них есть представители любых взглядов — от махрово консервативных до радикально либеральных) дополнительно просят формулировать попроще, поярче и поострей. Иначе зритель (слушатель, читатель, пользователь), не дай бог, заскучает и покинет канал (станцию, газету, сайт). Особенно забористо получается, если пикейный жилет предварительно ознакомился с энным количеством книг и публикаций. Опыт показывает, что бессистемные знания хуже, чем их полное отсутствие. В последнем случае иногда все-таки срабатывает здравый смысл, зато у «начитанного» жилета на него появляется иммунитет.

Особый смак состоит в том, чтобы пригласить на дискуссию в дополнение к набору жилеточников одного-двух специалистов, которые по определению не способны сформулировать ответ на вопрос «перестали ли вы пить коньяк по утрам» в бинарной комбинации «да — нет». Поскольку жилеты численно преобладают и не озабочены проблемой репутации, отсутствие которой зачастую компенсируют харизмой, специалист, как правило, придав своим присутствием спектаклю налет достоверности, уходит посрамленным. И поделом — нечего соваться в чужой жанр.

Катастрофический результат налицо, в чем автор этих строк и убедился по результатам нехитрого эксперимента. Вдохновленный рядом «серьезных» публикаций последнего времени, я попытался определить грань нелепицы, за которой сегодня заканчивается ее восприятие, и сочинил, как мне казалось, максимально абсурдную и карикатурную, но внутренне непротиворечивую историю в духе теории заговоров о якобы истинных целях визита вице-президента США.

Реакция была разной. Кому-то понравилась пародия. Кто-то посчитал ее глупой и неуместной, с чем я теперь уже готов согласиться. Потому что, к моему удивлению, значительная часть аудитории нисколько не усомнилась в том, что назначение Путина генсеком НАТО в обмен на российскую интервенцию в Ливии либо какие-то другие схожие варианты политического развития возможны, и начала всерьез обсуждать, кто за этим стоит, а также что из этого следует.

Вдумчивые читатели (справедливости ради замечу — не только российские) уличили меня в слабости аналитического подхода. Кое-кто обнаружил фактические неточности. Наконец, наиболее проницательные разгадали, что публикация является хитроумным вбросом с целью дискредитировать премьер-министра на фоне разгорающейся битвы за власть внутри тандема. Особенно порадовала реакция нескольких коллег, которые балуются политическими обозрениями в других изданиях и восприняли колонку как информационный повод для более глубокого и всестороннего анализа темы. Даже пара собеседников, которых я никак не могу заподозрить в неадекватности или отсутствии чувства юмора, на всякий случай уточнили, шутка ли это.

Выводы получаются печальные. Во-первых, глубина смятения умов, похоже, такова, что почтеннейшую публику не смущает никакой абсурд. Во-вторых, степень манипулятивности нашего публичного пространства невозможно переоценить. Любая прилетевшая «утка» с готовностью встречается как повод для дискуссии и используется ее участниками в качестве аргумента в свою пользу. Ссылка на таинственный, никому, кроме автора, не известный «источник» любителей комментировать не останавливает. В-третьих, вера во всесилие Америки совершенно иррациональна: пожалуй, такого преклонения перед предполагаемым могуществом «вашингтонского обкома», как у нас, не осталось уже нигде.

Тот факт, что руководство США способно управлять политикой и в России, и в мире, сомнению не подвергается в принципе. Наконец, от российского руководства, судя по всему, ожидают любых фортелей. Общественное мнение не сомневается, что власти предержащие способны крутить штурвал в любую сторону и в любой момент, если им это зачем-то понадобится.