Сергей Цапок до ареста был абсолютно чистым человеком — с точки зрения закона. Не судим, не привлекался. Недаром сразу же после убийства один из местных милицейских начальников сказал, что в Кущёвской никакой банды нет. То, что в станице и раньше убивали людей, а преступников не находили, можно было списать на отдельные досадные случайности, не портившие общей нормальной картины.
Сергей Цапок – отечественный товаропроизводитель. Его семья контролирует крупный агрохолдинг «Артекс-Агро», вначале специализировавшийся на растениеводстве, а затем и на животноводстве – после строительства мегафермы, для которой было закуплено немецкое оборудование, а из Австралии завезено полторы тысячи коров. Средняя зарплата на предприятии – 10 тысяч рублей, что для российской провинции вполне неплохо.
Сергей Цапок – патриот, уважительно относящийся к ветеранам, старшему поколению. Он же не Подрабинек какой, чтобы обижать заслуженных людей. Несколько раз в году дарил ветеранам подарки – и на Новый год, и на День защитника отечества, и на Международный женский день, и на День Победы. Готов был выполнить любую просьбу местного совета ветеранов – например, внес «неоценимый вклад» (цитата из местной газеты) в оборудование комнаты, где данный совет проводит свои заседания.
Сергей Цапок – ученый, правда, пока не очень большой. Защитил диссертацию на тему современного крестьянского быта, не забыв упомянуть в качестве селянских проблем хорошо эмпирически знакомую ему тему преступности. Ничего необычного в этом хобби нет: количество начальников, ставших за последние пару десятилетий докторами и кандидатами, кажется неисчислимым. Так что Цапок просто равнялся на старших.
Сергей Цапок – спортивный меценат. Он – «как отец родной» (еще одна цитата из труда местного журналиста) для футбольной команды «Артекс-ДВВ». После одержанных побед в ней премировались не только лучшие игроки, но и вся команда – на радостях и для поддержания «атмосферы дружелюбия и взаимоуважения». Транспорт для выездов на соревнования, качественное питание, праздничные вечера и банкеты – все это организовывал Цапок вместе со своим компаньоном.
Сергей Цапок – политический деятель, депутат районного совета, член Совета молодых депутатов. Правда, в марте нынешнего года он проиграл очередные выборы, но в обиде не остался. Победителем стал его друг Сергей Цеповяз, также работавший в «Артекс-Агро» – в настоящее время они вместе находятся в следственном изоляторе. Чтобы дать населению возможность более широкого выбора, третьим кандидатом стал Владимир Алексеев по кличке Беспредел, который, по одной из версий, может быть непосредственно причастен к массовому убийству в Кущёвской. В настоящее время он находится в международном розыске. Дабы никому не было особенно обидно, Цеповяз получил около 40%, Цапок – 35%, а Алексеев – немногим меньше 25% голосов. Чтобы не беспокоить избирателей хождением на избирательные участки, урны для голосования активно носили по домам. Вообще это общепринятая российская практика, но в Раздольненском одномандатном округе на дому проголосовали свыше 20% избирателей, что даже для привычной ко многому российской «глубинки» выглядит аномалией. Правда, возникает вопрос – затем совершать поквартирный обход, когда результат выборов и так предрешен. Предполагаемый ответ – для «страховки», чтобы избиратели в кабинке не проголосовали «против всех» и не сорвали идиллию.
Сергей Цапок – социально ответственный предприниматель в российском понимании. Это когда бизнесмен готов дать денег на государственные нужды, на которые не хватает средств в бюджете. Нужно, например, найти деньги для поддержки добровольных кооперативов граждан – Цапок в 2006 году достает для двух из них по 80 тысяч рублей (для сравнения – тощий районный бюджет раскошеливается лишь на 50 тысяч каждому).
Становится страшно. Главарь группировки, члены которой замешаны в убийствах и изнасилованиях (не говоря уже о такой мелочевке, как жестокие избиения людей ради забавы), вполне нормально вписывается в местный истеблишмент. На этом фоне нелепой аномалией выглядел бы правдолюб-разоблачитель, которому взбрело бы в голову выступить против банды. Сейчас некоторые пользователи интернета осуждают местных жителей за то, что они не сплотились и не справились сами с Цапоком и его сподвижниками. Но можно представить себе судьбу первого же разоблачителя – его либо прибили бы бандиты, либо сочли опасным экстремистом, клевещущим на достойных людей.
Кстати, в станице Кущёвской есть свое подразделение Центра по противодействию экстремизму во главе с неким Александром Ходычем. В прессе уже после трагедии его обвиняли в связи с бандой, что сей офицер, разумеется, опровергал. А затем уже официальный представитель Генпрокуратуры заявила, что борец с экстремизмом подозревается в том, что, «угрожая уголовным преследованием одному из местных жителей, требовал от него 6 млн рублей», в счет этих денег присвоил автомобиль марки Infiniti и планировал завладеть еще и Audi. Только после разоблачения банды Ходыча задержали. Неудивительно, что даже давняя публикация в центральной газете о беспределе в Кущёвской никак не повлияла на судьбу банды. СМИ давно перестали быть «четвертой властью», и их публикации можно просто игнорировать, даже если в них речь идет о надругательстве над девушками.
Хватит ли у власти воли навести порядок? Может быть, в одной отдельно взятой Кущёвской – да; слишком силен резонанс от последнего совершенного там преступления. Но сколько еще таких станиц, в которых, быть может, существуют чуть менее одиозные, но все равно нетерпимые в нормальном (действительно нормальном!) обществе порядки? Ответ на этот вопрос можно дать только в том случае, если исчезнет страх людей, которые находятся в том же положении, что и жители Кущёвской, и повысится доверие к власти. А это произойдет, если власть сможет обеспечить надежную защиту свидетелям по значимым уголовным делам и функционирование справедливого суда, чьи решения не зависят от посторонних влияний. Если удастся хотя бы частично реализовать реформу МВД, повысив престиж правоохранительных органов. Если вернется уважение к мнению журналистов, высказывающих смелые и доказательные суждения. Если усилится влияние гражданского общества, а его активистов (настоящих, а не имитационных) перестанут называть «грантоедами» и обвинять в подрыве государственных устоев. Если появится возможность для реальной политической конкуренции, а оппозиция сможет стать не декорацией, а контролером действий власти.
Если, если, если… Иногда создается ощущение безнадежности, но оно контрпродуктивно. Думается, что «окно возможностей» для проведения серьезных эволюционных преобразований еще есть – важно только не упустить время, действовать, пока процессы деградации не приняли необратимый характер.
АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН по материалам Ej.ru
в Париже
