Экономические интересы страны выходят за ее пределы, поэтому отдел, отвечающий за безопасность, а также, вероятно, военные будут играть более весомую роль в регионе. У Китая нет внешних военных баз, при этом он упрямо твердит о том, что не собирается вмешиваться во внутреннюю политику других государств. Однако проект закона о борьбе с терроризмом впервые может легализовать размещение китайских военных на чужой земле с согласия принимающей стороны. Китайские военные также хотят получить свою долю политического и фискального пирога, связанного с новой инициативой. По словам одного из генералов Народной освободительной армии, стратегия «Один пояс — один путь» будет иметь «компонент безопасности». Проекты в нестабильных регионах неизбежно станут проверкой для китайской политики невмешательства в иностранные конфликты. Пакистан выделил военный контингент в размере 10 тыс. человек для защиты китайского инвестиционного проекта, в Афганистане до недавнего времени китайские медные шахты охранялись американцами.
Строительство портов в таких странах как Шри-Ланка, Бангладеш и Пакистан заставляют некоторых аналитиков задуматься о том, не преследует ли Китай двойные цели: использовать элементы логистической инфраструктуры в том числе и для того, чтобы взять под контроль морские пути сообщения — эта стратегия ранее получила название «Нитка жемчуга». Заручиться доверием подозрительных соседей, включая Вьетнам, Россию и Индию, не так-то просто, кроме того, попытки регулярно сводятся на нет китайской демонстрацией силы в других областях. Например, в последнее время участились столкновения в Южно-китайском море на фоне общих агрессивных морских притязаний Пекина.
Согласно ленинской теории, империализм движим капиталистическими излишествами. Как ни странно, она подтверждается опытом одной из последних стран в мире, живущих по заветам Ильича. Не удивительно, что стратегия Шелковый путь возникал после инвестиционного бума, который привел к масштабному перепроизводству и потребности в поисках новых внешних рынков сбыта. «Темпы роста в строительном секторе падают, Китаю не нужно строить многих новых сверхскоростных железных дорог и портов, поэтому они стремятся найти другие страны для этих целей», — отмечает Том Миллер из Gavekal Dragonomics. «Найти новые подряды для китайских строительных компаний — эта цель просто лежит на поверхности».
Как и План Маршала, новый Шелковый путь использует экономические инструменты, чтобы закрыть узкие места в других сферах. Западные рубежи Китая, а также в страны Центральной Азии богаты нефтью и газом. В районе Синьдзян находятся крупнейшие месторождения энергоносителей в Китае, необходимые для реализации проекта. Кроме того, там же проживает беспокойная мусульманская община с турецкими корнями — они намного беднее китайцев материковой части страны и стремятся к независимости от Пекина. За последние годы там не раз вспыхивали различные восстания. Продвижение в Центральную Азию поможет отчасти заполнить вакуум, который образовался после ухода Москвы в конце холодной войны, а также после планируемого в следующем году вывода американских войск из Афганистана. Пекин заявляет о растущей угрозе терроризма, поэтому стабилизация ситуации в регионе является приоритетной задачей. Но в этом случае Китай унаследует проблему «курицы и яйца», которая преследовала Вашингтон в его попытках «строительства наций» — приходится спрашивать себя о том, являются ли безопасность и стабильность первичными относительно экономики, или наоборот, экономическое развитие и инвестиции в инфраструктуру помогут уладить локальные конфликты.
Если этот подход не сработает, у Китая будут весьма мрачные альтернативы: поджать хвост и убежать, или рискнуть и ввязаться в местную политику. Китай ясно дал понять, что не стремится занять место США в Афганистане и не планирует брать на себя роль регионального полицейского. «Китай не будет совершать тех же ошибок». По мнению пекинских стратегов, экономическое развитие лишит привлекательности исламский экстремизм в Китае и Пакистане, в Афганистане и Центральной Азии. Однако критики отмечают, что нечувствительные политики, присутствие структур безопасности и экономические стратегии, которые ориентированы исключительно на повышение благосостояния китайского общества за счет местного населения пока лишь ведут к эскалации напряженности в районе Синьдзян — в пустыне, где находится 22% всей китайской нефти и 40% всего угля.
Дороги и трубопроводы в Пакистане и Мьянме позволят Китаю устранить стратегическую уязвимость — Малаккский против, через который проходит 75% всей импортируемой нефти. Около половины всего природного газа уже поступает из Центральной Азии, благодаря дорогостоящей стратегии предшественников Си по сокращению зависимости от импорта по морю. Некоторые соседи будут рады инвестициям, тем не менее, до сих пор не ясно, что Китай собирается делать со своим перепроизводством. У многих своя безработица и свои простаивающие сталелитейные заводы, свои планы по развитию промышленности. Масштабные инвестиции также также вызовут подозрения в стремлении Китая к экономическому доминированию — как это было в Мьянме и Шри-Ланке — и к политическому влиянию. Однако Китай надеется, что огромные расходы смогут сломить сопротивление соседей. «У Пекина нет мягкой силы, потому что им мало кто доверяет», — отмечает Миллер. «При этом они не хотят или не могут использовать военную мощь. Зато у них есть много денег».
В целом, экономическое сообщество рассчитывает на скорую стабилизацию ситуации в Китае, но признает возможность резкого ухудшения в конце года. В отношении долгосрочных перспектив китайской экономики прогнозы оказались куда более мрачными. Китайская политика считается мало эффективной и, в некоторых случаях, весьма странной, поэтому многие считают что в дальнейшем Китаю грозит резкий спад на фоне усиления и обострения политических проблем.
В последнее время тема падения темпов роста в развивающихся странах у всех на устах, обсуждали ее и на саммите в Лиме. Большинство экономистов и политиков полагают, что дело ограничится кризисом роста и до финансового коллапса не дойдет. Все единодушны в том, что подавляющему большинству развивающихся стран нужны структурные реформы, которые помогут им хотя бы приблизиться к былым показателям роста. Однако мало кто в этом сегменте стремится к реализации значимых реформ, направленных на стимулирование долгосрочного роста, за исключением разве что Индии.
Со времен финансового кризиса относительно высокие темпы роста на развивающихся рынках поддерживали восходящую динамику ВВП мировой экономики, однако теперь многие обеспокоены системными последствиями охлаждения сегмента ЕМ. На саммите этот вопрос также неоднократно обсуждался. В целом, предполагается, что развитые рынки сильно не пострадают от спада в развивающихся странах. Все, исключением крупных сырьевых экономик (Австралии, Канады, Новой Зеландии, Норвегии), отделаются легким испугом.
Китай девальвировал юань, спровоцировав новую волну разговоров о грядущих валютных войнах. Между тем, большинство участников саммита считает текущие колебания валютных курсов вполне допустимыми, а неблагоприятные последствия волатильности — умеренными. А вот потоки капитала стали поводом для беспокойства, которые, по мнению некоторых экспертов, усиливают уязвимость мировой экономики и отдельных стран. Участники саммита также отметили, что Китаю следует сначала устранить значительные внутренние дисбалансы, а уж потом заниматься либерализацией рынков капитала.
Внешний фон для российского финансового рынка сегодня в начале дня, по нашим оценкам, складывается близким к нейтральному. Котировки фьючерсов на нефть марки Brent опустились ниже уровня в $50 за баррель, но вяло пытаются вернуться назад к этой отметке. Фьючерсы на ведущие фондовые индексы США меняются незначительно. Азиатские фондовые индикаторы большей частью демонстрируют отрицательную динамику. Старт европейской сессии, скорее всего, пройдет небольшим снижением ведущих европейских фондовых индикаторов.
Во вторник основные европейские фондовые индексы понесли умеренные потери. Негативное влияние на настроение инвесторов оказал отчет немецкого Центра европейских экономических исследований (ZEW), который зафиксировал падение экономических настроений в еврозоне и Германии до минимума в этом году.
Фондовый рынок США во вторник снизился. Выступивший глава Федерального резервного банка Сент-Луиса Джеймс Буллард заявил, что ФРС стоит начать повышать процентные ставки, несмотря на многочисленные проблемы, но делать это постепенно. В свою очередь, Дэниел Тарулло не поддерживает повышение процентных ставок в этом году в отличие от главы ФРС Джанет Йеллен, которая ранее заявила, что повышение ставок будет оправданным до конца года. Это говорит о том, что руководство ФРС до сих пор не пришло к консенсусу относительно сроков начала нормализации проводимой денежно-кредитной политики.
Открытие российского рынка акций сегодня ждем в нейтральном ключе в районе 1720 пунктов по индексу ММВБ и небольшим понижением индекса РТС, предполагая, что в ближайшей перспективе российский фондовый рынок будет колебаться вблизи текущих уровней, реагируя на изменение внешних условий и происходящие события. Приближающиеся выплаты страховых взносов и крупные возвраты банками ранее привлеченных средств Казначейству и ЦБ РФ могут оказать поддержку рублю. Определенная интрига также складывается вокруг сегодняшнего аукциона по размещению облигаций федерального займа с привязкой к инфляции (ОФЗ-ИН), к которому инвесторы могут проявить повышенный интерес
Во вторник на рынке в целом наблюдалась коррекция вниз, во многом связанная с усилением неопределенности в отношении динамики цен на энергоносители (отчет ОПЕК стал поводом к снижению котировок нефтяных контрактов днем ранее). Между тем изменение рублевых цен голубых фишек было разнонаправленным – сокращение активности покупателей на рынке акций было компенсировано ослаблением рубля, наметившимся в валютной секции.
В целом, экономическое сообщество рассчитывает на скорую стабилизацию ситуации в Китае, но признает возможность резкого ухудшения в конце года. В отношении долгосрочных перспектив китайской экономики прогнозы оказались куда более мрачными. Китайская политика считается мало эффективной и, в некоторых случаях, весьма странной, поэтому многие считают что в дальнейшем Китаю грозит резкий спад на фоне усиления и обострения политических проблем.
В последнее время тема падения темпов роста в развивающихся странах у всех на устах, обсуждали ее и на саммите в Лиме. Большинство экономистов и политиков полагают, что дело ограничится кризисом роста и до финансового коллапса не дойдет. Все единодушны в том, что подавляющему большинству развивающихся стран нужны структурные реформы, которые помогут им хотя бы приблизиться к былым показателям роста. Однако мало кто в этом сегменте стремится к реализации значимых реформ, направленных на стимулирование долгосрочного роста, за исключением разве что Индии.
Со времен финансового кризиса относительно высокие темпы роста на развивающихся рынках поддерживали восходящую динамику ВВП мировой экономики, однако теперь многие обеспокоены системными последствиями охлаждения сегмента ЕМ. На саммите этот вопрос также неоднократно обсуждался. В целом, предполагается, что развитые рынки сильно не пострадают от спада в развивающихся странах. Все, исключением крупных сырьевых экономик (Австралии, Канады, Новой Зеландии, Норвегии), отделаются легким испугом.
Китай девальвировал юань, спровоцировав новую волну разговоров о грядущих валютных войнах. Между тем, большинство участников саммита считает текущие колебания валютных курсов вполне допустимыми, а неблагоприятные последствия волатильности — умеренными. А вот потоки капитала стали поводом для беспокойства, которые, по мнению некоторых экспертов, усиливают уязвимость мировой экономики и отдельных стран. Участники саммита также отметили, что Китаю следует сначала устранить значительные внутренние дисбалансы, а уж потом заниматься либерализацией рынков капитала.