А знаете ли вы, что отцом спортивной ходьбы можно считать Эдуарда Уэстона (1839-1929) – американца, прославившегося своими пари, что за такое-то время пройдет такое-то расстояние? Между прочим, пари он неизменно выигрывал. Уэстон прославился в 21 год, когда он с другом поспорил, что Линкольн не станет президентом. Пари Уэстон проиграл – пришлось расплачиваться – отправиться пешком из Бостона в Вашингтон на президентскую инаугурацию – 770 километров за 10 суток и 10 часов. Несмотря на снег, дождь и грязь, к балу Уэстон все-таки успел и даже потанцевал там.
С тех пор ходьба стала для него источником дохода – он ходил на спор. В какой-то момент неутомимый пешеход предпринял путешествие в Европу – он провел там 8 лет и выиграл массу пешеходных пари. Посмотреть на него собиралась масса народа, да и было на что, ведь Эдуард Уэстон совершал свои пешие «прогулки» неизменно в тройке, дочиста начищенных сапогах, в котелке и с тросточкой
А знаете ли вы, что, по наблюдению ученых, чем крупнее у птицы глаза, чем в более ранние часы она начинает петь по утрам? Объясняется это тем, что своим пением самцы пернатых привлекают не только свои вторые половинки, но и сов, и других хищников. В связи с тем, что слух самца в то время, как он выводит трели, сильно притуплен, он в основном следит за приближающейся опасностью с помощью глаз. Соответственно птицы с небольшими глазами вынуждены дожидаться, пока станет светлее, чтобы петь в относительной безопасности.
Между прочим, самцы большинства птиц поют наиболее ретиво именно по утрам – так они доказывают свою мужскую состоятельность. Кормятся птицы днем, за ночь успевают проголодаться, налицо упадок сил, который должен приходиться как раз на утро. Распевая серенады на заре, самцы таким образом демонстрируют дамам своего сердца, что энергии в них хоть отбавляй даже на голодный желудок, а потому на них можно положиться.
А знаете ли вы, что детские ходунки, выглядящие как вполне современное изобретение, были известны еще в далеком XVII веке? Причем вариантов их исполнения было множество. Одни могли выглядеть как табурет, в центре сидения которого имелась дырка, в которую вставлялся ребенок, а к ножкам были привинчены колесики. Другие напоминали круглую плетеную юбку с колесами. Независимо от конструкции, все типы подобных устройств надежно крепились к талии пошатывающегося младенца, засунутого в середину. В отличие от современных версий, правда, ходунки XVII века не имели никаких сидений, поэтому утомившийся от ходьбы младенец не имел ни малейшей возможности присесть и отдохнуть.
А знаете ли вы, что острова Фиджи, «филиал рая на земле» для современных состоятельных туристов и дайверов, пугали европейцев каннибализмом вплоть до 70-х годов XIX века? До сих пор в местных наречиях есть поговорка «вкусный как человечина», а туристы посещают могилу каннибала Рату Удреу-дре, жившего в XIX веке и, похоже, съевшего 900 человек. В национальном музее Фиджи экспонируется четырехзубая вилка из черного дерева – их использовали для поедания человечины, т.к. местные верования запрещали трогать мясо врагов руками.
Весь XIX век католические миссионеры обращали в христианство и отучали от каннибализма островное население, правда, без потерь не обошлось. В том же музее с некоторой гордостью показывают ботинок – все, что осталось от преподобного Томаса Бейкера, который в 1867 году осмелился вынуть гребень из шевелюры вождя. Он, бедняга, не знал, что прикосновение к голове вождя на Фиджи является строжайшим табу. «Мы съели все, кроме ботинок», – цитировали европейские газеты одного из участников трапезы.
А знаете ли вы, что изобретением первого звукозаписывающего аппарата мы обязаны Томасу Эдисону? Да-да, все тому же гениальному изобретателю лампочки и электрического стула. Однако превратить звукозапись в индустрию Эдисон не смог. И хотя именно он первым обратил внимание на меломанов как на целевую аудиторию, его конструкция фонографа, использовавшего валики, была нежизнеспособна. Валики практически не поддавались тиражированию. Певец мог петь одновременно максимум перед тремя рупорами – соответственно голос его записывался лишь на три валика (оркестровые номера правда можно было записать на все 10 валиков). Но представьте, если запись пользовалась популярностью, артисту приходилось несколько дней петь одно и то же, чтобы записать мало-мальски приличное количество валиков. Неэффективно.
А в индустрию звукозапись превратил «враг» Эдисона – Эмиль Берлинер, когда придумал записывать звук не на валики, а на диски, которые поддавались штамповке. Эдисон пытался бороться с изобретенными Берлинером граммофонами всеми возможными способами, и от отчаяния даже изобрел способ тиражирования валиков. Но до многотысячных тиражей пластинок валикам Эдисона было далеко. В 1913 году он признал свое поражение, а граммофонные пластинки начали триумфальное шествие по миру.
«Надев широкий боливар Онегин едет на бульвар…» А знаете ли вы, что такое боливар, который упоминается в этой знаменитой строчке пушкинского «Евгения Онегина»? Боливаром называли огромные широкополые шляпы в виде цилиндра с расширяющейся кверху тульей и большими широкими полями из черного атласа. Поля были настолько большими, что нередко, не сняв такой шляпы, сложно было протиснуться в дверь. Шляпы подобного фасона были в большой моде в 1820-30-е годы в Европе и в России. А пришли они из Нового Света. Шляпы назвали в честь Симона Боливара (1783-1830) – лидера освободительного движения в Латинской Америке. Интересно, что сам Боливар не носил таких шляп, предпочитая двухугольные шляпы, модные в его время, зато боливары в больших количествах носили его сторонники. Вот и в России ношение такой шляпы было не просто данью моде – это была деталь костюма, с помощью которой выражались и определенные политические взгляды и симпатии ее обладателя. А.С. Пушкин носил такую шляпу, Онегин тоже не избежал этой участи.
Человек разумное существо и если люди о чем то говорят и обсуждают значит они понимают о чем речь идет 