Статьи Форекс. Долгий путь наверх
Мировая экономика восстанавливается после финансовой катастрофы, но она уже никогда не будет такой, какой мы ее знали.
Калифорния, пляж Newport... обстановка прямо-таки располагает к размышлениям о будущем мировой экономики. Рекламные проспекты обещают девять миль мелкого чистого песка, превосходную кухню для самозабвенных эпикурейцев и атмосферу непринужденной изысканности. И все же, все, изучающие экономический кризис, найдут здесь для немало интересного, требующего тщательного изучения. Уровень безработицы в Калифорнии с начала 2008 года вырос в два раза и достиг 12.2%. "Золотой штат", помимо всего прочего, награжденный самым худшим кредитным рейтингом в стране, вынужден сокращать финансирование в сфере образования, урезать средства на содержание тюрем и здравоохранение пожилых людей, закрывать парки и увольнять гос. служащих. Руководство штата планирует заплатить своим сотрудникам на следующий день после окончания финансового года, чтобы эти расходы перешли уже на следующий период. Финансовыми шалостями здесь занимались не только банки.
Пляж Newport, помимо прочего, это место обитания Pimco, крупнейшего управляющего на рынке облигаций в мире, который распоряжается активами пенсионных фондов, университетов и других клиентов на сумму 840 млрд. долларов. В мае компания провела свой ежегодный форум, на котором она попыталась заглянуть в будущее экономики, на пять лет вперед. После двухдневных размышлений и рассуждений вальяжные софисты Pimco пришли к выводу, что финансовые рынки могут вернуться к средним показателям; в переводе с языка статистики это значит, что все что падает, должно подняться. Однако следующие пять лет не будут похожи на пять лет предшествовавших кризису. Не все изменения, произошедшие под влиянием кризиса, можно повернуть вспять. Мировая экономика возвращается к "нормальному состоянию", но оно будет "новым нормальным состоянием".
Эту фразу охотно подхватили даже те, кто не согласен с ее смыслом. По определению Мохамеда Эль-Эриана, генерального директора Pimco, новое нормальное состояние будет характеризоваться умеренным ростом и высокой безработицей. "От прежней банковской системы останется лишь воспоминание", а от рынков секьюритизации, на которых покупают и продают пакеты долговых обязательств, очевидно, будут воспоминанием о воспоминании. Финансирование станет более дорогим, а инвестиции сократятся, таким образом, физический капитал, от которого зависит благосостояние, будет подвержен влиянию разрушительных тенденций. Кризис впустил правительство в самые отдаленные и потаенные уголки капитализма, в святая святых, в банковский сектор. автомобилестроение и рынок коммерческих ценных бумаг. Эль-Эрейн опасается, что государство может злоупотребить гостеприимством. Кроме того, национальное казначейство может почувствовать на себе финансовое бремя, под которым сейчас стонет Калифорния. Так, Министерство Финансов США сейчас должно доказать, что. оно по-прежнему способно должным образом позаботиться о сбережениях других стран.
Идея "новой реальности" звучит вполне убедительно даже для тех, кто не согласен с деталями. Однако некоторые экономисты все еще лелеют тщетные надежды. Они полагают, что экономика вернется к прежнему состоянию, так, словно бы ничего и не происходило. Они черпают вдохновение для своих прогнозов в работах Милтона Фридмана, который доказал, что за глубокими рецессиями в США, как правило, следует стремительное восстановление. Он сравнил экономику с резинкой, привязанной к неподвижной планке: чем сильнее ее растянуть, тем стремительнее она вернется в исходное положение. Фридмановская резинка - это спрос в экономике: показатель расходов домохозяйств, компаний, иностранцев и правительства. Неподвижная планка - это предложение. При высоком спросе ресурсы экономики используются на 100%, позволяя ей реализовывать свой потенциал. По мере роста рабочей силы происходит накопление капитала и развитие технологий.
Теория резинки
В период рецессии спрос падает ниже предложения, оставляя за собой вереницу разочарованных безработных, опустевшие заводы и нереализованные инновации. Но когда начинается восстановление, считает Фридман, оно получает мощный толчок и способность к самоусилению, поскольку ресурсы долгое время простаивали, в ожидании своего часа. В течение некоторого времени экономика может расти быстрее обычного, пока она не достигнет уровня, на котором она находилась до кризиса и, соответственно, своего потенциала. Теория Фридмана звучит обнадеживающе, но через пару лет она может с треском провалиться. Если сохранится дефицит спроса, предложение также начнет сокращаться, снижая, таким образом, потенциальный объем производства и даже потенциальные темпы роста экономики. В этом случае экономика никогда восстановится полностью, даже когда расходы снова начнут расти. Почему падение расходов может нанести такой вред экономике? В период рецессии компании сокращают сотрудников и консервируют капитал. Если работник долгое время остается невостребованным, он утрачивает свое мастерство и свою эмоциональную связь с работой. Когда расходы начнут расти, он останется за бортом восстановления. Производительность работников может вернуться к прежним показателям, но уровень занятости - нет. То же самое происходит и с конвейерами, компьютерами и офисными зданиями. При низком спросе компании перестают расширять свои основные средства и могут даже частично избавиться от них. Капитал сокращается до уровней, удовлетворяющих текущим показателям активности. Более того, если финансовая система не налаживается, компании будут изымать свои депозиты, а стоимость привлечения капитала будет расти.
В итоге снижается верхняя планка производства. В последнем Прогнозе МВФ по мировой экономике анализируется цена 88 банковских кризисов, произошедших за последние четыре десятилетия. Выяснилось, что в среднем через семь лет после обвала объем производства был на 10% ниже, по сравнению с уровнем, который мог бы быть достигнут если бы кризиса не было. Очень тревожный разрыв. Если он реализуется в ближайшие годы, то сотни тысяч безработных ждет безрадостное будущее, а работающих ждет снижение доходов и необходимость обслуживать огромные государственные долги. Но это еще не самый худший вариант. Финансовый обвал может отразиться не только на уровне потенциального объема производства, но и на темпах его роста. Даже когда экономика начнет восстанавливаться, он может не набрать прежних темпов.
Финансовые кризисы ставят под угрозу национальные доходы, потому что они подрывают национальное благосостояние. с начала 2008 года до весны 2009 из-за кризиса совокупная стоимость акций на мировых рынках снизилась на 30 трлн. долларов, а стоимость жилья, по данным инвестиционного банка Goldman Sachs, упала на 11 трлн. долларов. В самом худшем значении эти убытки достигались 75% от мирового ВВП. Но даже несмотря на невероятные масштабы, ответ на вопрос, почему они должны оказать длительное разрушительное воздействие на экономическую активность, не лежит на поверхности. Природные катастрофы тоже уничтожают благосостояние, разрушая здания, имущество и инфраструктуру, но экономика редко замедляет темпы роста. Напротив, зачастую объем производства резко возрастает в период реконструкции. Так чем же отличаются финансовые катастрофы?
Ответ нужно искать по ту сторону балансового отчета. До кризиса переоцененные активы на балансах банков и домохозяйств сопровождались обширными долговыми обязательствами. После кризиса стоимость активов уменьшилась, а стоимость обязательств осталась прежней. как отметил Ирвин Фишер, специалист по Депрессии, "чрезмерные инвестиции и спекуляции... не нанесли бы такого ущерба, если бы не осуществлялись при помощи заемных средств". Япония столкнулась с этой проблемой в период кризиса 1990-х, после схлопывания пузыря на рынке акций и недвижимости. Экономика находилась в стадии стагнации с течение "потерянного десятилетия" с 1992 года, и так никогда и не вернулась к темпам роста, зафиксированным в 1980-х. Ричард Ку из Nomura Research Institute называет это суровое испытание для Японии "рецессией балансового отчета". Типичная послевоенная рецессия начинается, когда расходы в экономике превышают имеющиеся ресурсы, что влечет за собой рост цен. Центральные банки повышают ставки, чтобы снизить расходы и стабилизировать цены. Как только инфляция сокращается, власти снова понижают ставки. Но в период рецессии балансового отчета нужно корректировать не поток а запас. После схлопывания пузыря, обязательствая Японских компаний значительно превысили их активы. Вместо того, чтобы подавать на банкротство, они начали снижать свои долговые обязательства до приемлемых уровней. Задача не из легких, и ее удалось завершить лишь к 2005 году. А до этого экономика Японии стагнировала. К 2002 году объем производства был почти на 23% ниже, чем до кризиса.
Однако форум Pimco закончился в мае, с тех пор экономика продемонстрировала чудеса восстановления. Во многих аспектах новая реальность сильно напоминает старую, укрепляя позиции Фридмана. Темпы роста Китая опережают ожидания. Goldman Sachs получает прибыль. Премия, которую должны выплачивать банки за кредиты овернайт, сейчас ниже 0.25% - уровень, который Алан Гринспен, бывший глава ФРС, когда-то назвал "нормальным". Компании в Европе и Америке продают облигации пачками. Еще несколько месяцев назад финансовые газеты обсуждали будущее капитализма. Сегодня они говорят лишь о будущих требованиях к капиталу. За шоком следует облегчение.
А долги остались
Однако облегчение, скорее всего, продлится недолго. Всего лишь год назад, в день, когда обанкротился Lehman Brothers, мировая экономика развалилась на куски. Падая, мы не смотрим вверх. И только достигнув дна, начинаем оценивать, с какой высоты нам пришлось свалиться и как высоко теперь карабкаться. Новая экономическая реальность уже появилась в пределах видимости, при этом она отличается от старой по многим параметрам. Спрос в развитых странах будет низким, и развивающиеся страны не смогут компенсировать его. Правительствам придется поддерживать стимулирующие программы в течение длительного времени, или столкнуться с высокой безработицей, которая навсегда снизит экономический потенциал страны. Гос. долг продолжит расти, чтобы позволить сократить уровни частного долга. Банки снова будут осторожничать и неохотно выдавать кредиты, что также замедлит восстановление и заставит компании ограничить свои инвестиционные планы. рынки секьюритизации резко сократятся, но не исчезнут навсегда.
Постоянный дефицит спроса будет угнетать предложение. К тому времени, как кризис подойдет к концу, число людей, потерявших в этот период работу в 30 развитых странах ОЭСР достигнет 25 млн. Проблема в том, что несколько миллионов могут так и не найти работу. Использование капитала будет соответствующим, поскольку финансовая система научится на ошибках прошлого и будет ограничена в своих действиях усиленным регулированием. В свою очередь, проблемы финансистов будут мешать восстанавливающейся экономике развивать инновации. Как и в Японии, мировой финансовый кризис оставит нам в наследство огромное количество долгов в банковской сфере и в домохозяйствах. Особенно это актуально для США и Великобритании. Это наследство будет препятствовать росту прибыли в будущем. Как верно отметил Фишер: "На мой взгляд, чрезмерная уверенность редко наносит большой вред, за исключением случаев, когда и если она вгоняет свою жертву в долги". Про американских потребителей точнее не скажешь.
По материалам «The Economist»
